Список расстелянных, заключенных - по материалам НКВД УССР по Харьковской области от 27 ноября 1937 г.

В свое время попали в руки несколько страниц протокола по расстрелянным в г. Харькове в 1937 г. Решил разместить имена, возможно кому-то пригодится информация.
 
1. Брунколь Роберт Генрихович - 1896 г.р., ур. д. Станиславов, Варшавской губ. (Польша) - расстрелян.
2. Венгловский Каликс Францевич - 1889 г.р., ур. с. Васильвск, Киевской области - расстрелян.
3. Войцеховский Юлиан Францевич - 1894 г.р., ур. с. Севрюки, Базалиевского р-на, Винницкой области - расстрелян.
4. Гаевская Констанция Казимировна - 1908 г.р. ур. н. Смоленск - расстрелян.
5. Горбовский Антон Николаевич - 1907 г.р. ур. с. Каменный Майдан, Киевской области - расстрелян.
6. Горбовский Иосиф Николаевич - 1893 г.р. ур. с. Каменный Майдан, Киевской области - расстрелян.
7. Гурский Иосиф Гавриловмч - 1902 г.р. ур. с. Лешогуд, Винницкой области - расстрелян.
8. Довгополый Георгий (Юрий) Сергеевич - 1901 г.р. ур. с. Ивово, Воронежской области - расстрелян.
9. Доскучинский Василий Андреевич - 1888 г.р. ур. м. Стульское, Жидичевского уезда (Польша) - расстрелян.
10. Енютин Дмитрий Иванович - 1893 г.р. ур. г. Курска, той же области - расстрелян.
11. Жарский Иван Иосифович - 1906 г.р. ур. с. Радзивиловка, Винницкой области - расстрелян.
12. Жигариз Михаил Адамович - 1896 г.р. ур. д. Поглушта (Польша) - расстрелян.
13. Зевякин Трофим Яковлевич - 1899 г.р. ур. УССР - расстрелян.
14. Зильберштейн Станислав Моисеевич - 1901 г.р. ур. г. Варшавы - расстрелян.
15. Зинькевич Дмитрий Демьянович - 1897 г.р. ур. м. Трояновка, Луцкого повита (Польша) - расстрелян.
16. Калюжный Лука Дмитриевич -1888 г.р. ур. с. Уставица, Полтавской области - расстрелян.
17. Квятковский Стефан Викентьевич - 1907 г.р. ур. с. Михайлючка, Шепетовского р-на, Винницкой области - расстрелян.
...
54. Венцимер Берта Исаковна - 1904 г.р. ур. Польши - заключена в исправительный лагерь на десять лет.
55. Дарковский Антон Войцехович - 1904 г.р. ур. с. Ошварост, Польша - заключен в исправительный лагерь на десять лет.
56. Вишневский Мечислав Викентьевич - 1876 г.р. ур. - дело доследовать.

По материалам ОГА СБУ, фонд 6, опись 7, дело 146, листы 314, 315, 319.

Гриновские места Крыма. Художник С. Малышев

Приглашение на день рождения А.С. Грина 1999 г.

Портрет А.С. Грина.

Каюта капитана Геза.

Литературно - мемориальный музей Грина. Феодосия.

Дом - музей Грина. Старый Крым.

Дом Волошина. Коктебель.

Поездка в Хмелевку, Олевский район.

Украинское Полесье.

В 2014 г. собрались с женой к родне в Хмелевку, Олевского р-на. Места там настолько дивные, что аж дух захватывает. В этих лесах когда-то охотились древлянские князья. Сама Хмелевка не большая, всего несколько домов, живут преимущественно старики. Есть несколько криничек.  В этой теме хотелось показать не только те живописные места, но и культуру.

Хмелевка 2014 г.

Хмелевский лес.

Мне повезло увидеть этот красивый лес еще до "янтарной лихорадки". Сейчас большая часть леса безвозвратно утрачена.

Хмелевка 1972 г. (фото из домашнего архива)

Ступа.

В многих домах сохранились предметы домашней утвари, прошлого века. В больших деревянных мельничных ступах, сделанных из выдолбленной колоды осины или берёзы (короткого отрезка ствола дерева), обрабатывали зёрна пищевых культур.

Пест от ступы.

Колотушка для стирки.

В старые времена стирали на речке, причем в любую пору года и в мороз. В качестве порошка использовалась зола. И вот замоченное в золе белье отбивалось такими специальными колотушками, потом выполаскивалось в речке.

Ночвы.

В этом регионе попадается много белорусских названий, потому что рядом граница с Белоруссией.

Ночвы (бел. ночвы, начоўкі) ― в белорусском быту выдобленное из дерева корыто, посудина с широким открытым верхом.

В больших ночвах секли капусту, мясо для колбас, стирали бельё, купали детей, в меньших (опалушках) провеивали зерно и крупу, в маленьких (толчанках) толкли для приправы сало, мак и пр.

Делали ночвы из деревянного осинового или липового чурбана, колотого пополам. Внутренность выдалбливали теслом, стенки и дно сглаживали резцом.

Деревянные ночвы в крестьянском белорусском быту сохранялись до середины XX века, металлические же встречаются и сейчас.

Рабочие сани.

Вот такие сани для перевозки груза. Сохранились еще кованные детали.

Не удержался, решил сделать эскиз.

Гребень или чесало для прялки.

Кроме прялки белорусы, так же как и русские и украинцы, для прядения использовали еще и деревянный лопатообразный гребень. Прядение с гребня известно на юге и востоке Белоруссии. При этом способе волокно предварительно не чесали, а непосредственно перед прядением горсть волокна корневой частью укрепляли между зубьев гребня, затем слегка чесали маленькой гребенкой. Процесс чесания волокна таким способом называется «мыкаць мычку», а прядения — «скубцi мычку».

Прялка.

Прялки, ткацкие станки делались на заказ специальными мастерами, которые жили в округе.

Запасы прабабушки.

Дубы - колдуны.

Груба.

Еще одно название чаше встречающееся в белорусском языке, хотя это та же печь, применяющаяся для обогрева.

Кленовый сок.

Печь.

Классическая печь для приготовления пищи и как говорят для лежания на ней.

Женщины в летней одежде. Олевский р-н начало XX в.

Иван Константинович Айвазовский. (К 100-летию со дня рождении 18 июля 1817 года — 17 июля 1917 года).

Иван Константинович Айвазовский.(К 100-летию со дня рождении 18 июля 1817 года — 17 июля 1917 года).

Красивой и даже как бы неправдоподобной сказкой является вся жизнь этого великого и почти не знавшего горестей художника. Беспрерывная смена удач и счастливых сочетаний, все возрастающий фавор и неизменная любовь и популярность — таковы этапы, пройденные им в течение 83-х летней его жизни.

Начальными датами при изложении биографии Айвазовского служат передававшиеся с его слов версии о спасении прадеда художника при взятии русскими крепости Азов (18 июля 1696 г.) и отца его, Константина Айвазовского, вырванного из рук разъяренного русского гренадера сердобольным армянином, приютившим ребенка и давшим ему кров в своей семье. Последнее событие имело место при взятии Румянцевым крепости Бендер, т. е. в 1770 г. 

Константин Григорьевич Айвазовский

После того Константин Айвазовский, перешедший из турецкого подданства в русское, проживал сначала в Молдавии и Валахии, затем переехал в Галицию, а в 1808 году переселился в Феодосию, где занялся торговлей и мелким коммисионерством. И. К. Айвазовский родился в бедной и неприглядной обстановке 17 июля 1817 г., когда разоренный чумой 1812 г. отец его только начал поправлять свои дела. Малолетний Ованес, оставляемый родителями дома, посвящал свой досуг рисованию корабликов на стенах, и страсть к искусству проявлялась в нем с раннего детства. По установленным данным, первым заметил его способности к рисованию архитектор Кох, привезший летом 1829 г. на окраины города тогдашнего градоначальника А. И. Казначеева[1]. 

Казначеев Александр Иванович

Последний стал помогать мальчику, дал ему красок, брал его к себе домой и оказывал ему всяческую помощь в поддержании его страсти к рисованию. Одновременно художник посещал и уездное училище, из которого переведен был в 30 году в гимназию в Симферополь, куда переехал в то время назначенный Таврическим губернатором Казначеев. В доме губернатора Айвазовский сблизился с сыном последнего и сверстником обоих Нарышкиным. Мать последнего, узнав о способностях „Вани", отправила его рисунки в Москву — архитектору Тончи, а последний через министра императорского двора кн. П. М. Волконского осведомил о талантливом юноше и императора Николая Павловича. 22 июля 1833 года Айвазовский был определен воспитанником в императорскую академию художеств пенсионером за счет сумм двора, а 23 августа состоялось уже соответствующее постановление академии.

В столице Айвазовский обучался прежде всего у профессора пейзажиста М. Н. Воробьева и посещал дома меценатов: А. А. Суворова-Рымникского, А. Р. Томилова и др. Обративший внимание на талантливого художника президент академии проф. А. Н. Оленин устроил его к прибывшему в 1833 г. в С.-Петербург известному маринисту Таннеру, последователю Тернера и Мартина. Усердно выполняя поручаемые ему работы, Айвазовский не ограничивался той до невозможности скромной ролью, которую предоставил ему высокомерный француз, поручавший ему иногда подбирать краски или выполнять ненужные мелкие работы. Известен эпизод, когда выставленная Айвазовским без ведома учителя великолепная картина - „Этюд воздуха над морем", удостоенная серебряной медали, за нарушение академической субординации, по докладу рассерженного Таннера была снята по высочайшему повелению с выставки, а сам художник впал в опалу и только после заступничества проф. Зауэрвейда вернул к себе расположение императора. Сменивший гнев на милость Николай приобрел злополучную картину за 1000 руб., а Айвазовскому дал поручение сопровождать летом 1836 г. в морском путешествии по Финскому заливу великого князя Константина Николаевича. Сем морских видов, явившихся результатом этой поездки, создали художнику широкую популярность, а следующие картины его были награждены золотой медалью на осенней академической выставке (24 сентября 1837 г.). Этот период и является исходным моментом расцвета славы юного художника, привлекшего внимание художественных критиков и специалистов. Пушкин, Карл Брюллов, Н. В. Кукольник, Крылов, Жуковский, Глинка, Гоголь, М. П. Боткин и др., — таков был круг, в который введен был юный художник, вызывавший общий восторг и всеобщее восхищение. Вступление в художественный и литературный мир обеспечило правильное развитие таланта, и с той поры он развивался уже при могучей поддержке всей художественной России.

В марте 1838 г. Айвазовский вернулся после 5-летней разлуки в родной Крым, посетив сначала с Казначеевым южный берег, а затем Симферополь и Феодосию, где он открыл свою мастерскую. Там он выполнял задания академии, снарядившей его на юг вместо заграничных пунктов (из-за опоздания с представлением). Весной того же года он отправился с известным кавказским героем ген. от кав. Н. Н. Раевским и А. И. Казначеевым к берегам Кавказа, где присутствовал 1 мая при высадке войск, назначенных для занятия Мингрелии. Летом 1838 г. он отправился с Раевским к месту высадки наших войск в долине Субаши (форт Лазарев) и запечатлел наиболее яркие моменты на полотне. Эти картины вызвали быстрое устранение всех формальностей, и в 1840 г. он со своим другом, также художником, Штерибергом находился уже заграницей.

Через Берлин, Дрезден, Вену и Триест молодые художники прибыли в Венецию, а оттуда чрез Флоренцию, Неаполь и Сорренто — в Рим. Пребывание в Италии было триумфом для Айвазовского, и на выставках произведения его пользовались необыкновенным успехом. Вельможи, поэты, ученые, широкие массы публики — все проявляли необычайный интерес и высказывали глубочайшие симпатии художнику, интересуясь его картинами больше, чем чьими-либо другими. В этот период написана была, между прочим, известная картина „Хаос" („Сотворение мира"), которую приобрел папа Григорий 16-й, наградивший отказавшегося от денег художника золотой медалью. В Риме Айвазовский вращался в кругу избранных деятелей искусства, в числе коих был и Н. В. Гоголь.

После вторичного посещения Венеции художник в 1843 г. приехал в Париж, где на выставке в Лувр имел колоссальный успех, получив от французского института золотую медаль 3-го класса. Дальнейший путь Айвазовского лежал на Англию, Португалию и Испанию, затем снова в Италию и на о. Мальту. За все это время им написано было более 50-ти больших картин В начале 1844 г. художник через Париж и Амстердам вернулся, после 4-х летней разлуки, в С.-Петербург. В 44 году он удостоен был звания академика (12 октября), „живописца главного морского штаба его императорского величества" (21 сентября) и других наград. Пользуясь особым расположением Николая 1-го, он получил поручение дать виды всех северных портов, что отняло у него два года. В 1845 году он побывал в Крыму, где приготовлялся к постройке своего дома и пробыл до июля 1846 г., отсутствуя даже на устроенной без него выставке в С.-Петербурге. В то же время он сопровождал великого князя Константина Николаевича в его поездке по Черному морю, Архипелагу вдоль Анатолии, греческих и турецких островов и пр. Результатом поездки явился ряд новых картин, давших новый успех и славу художнику. 31 марта 1847 года он был избран профессором академии, а 20 октября того же года внесен был в книгу дворян Таврической губернии (3-ю часть родословной). Период 1847—52 года дал целый ряд крупных произведений, при чем в 1851 году зарисованы были торжественные маневры в Николаеве и Севастополе в присутствии государя. Война 53—56 годов вдохновляла Айвазовского на батальные сюжеты, а общее число его картин достигло тогда уже внушительной цифры в 500 названий. В 1857 году художник снова отправился в Париж, где удостоен был редкого для художника ордена Почетного Легиона 2 степени. Все последующие выставки в России были также для него триумфом. В числе картин 1864 года отметим знаменитые полотна: „Момент мироздания" и „Всемирный потоп". В 1866—67 г. им даны были картины из восстания критян. Число картин, написанных за эти 5 лет, достигло огромной цифры в 200 названий.

В 1868 г., после посещения Кавказа, Айвазовский дал ряд ценных видов дикой кавказской природы, в 1869 г. он посетил Суэц, и присутствовал на торжестве открытия канала (5-го ноября) вместе с коронованными особами. Все это время художник проживал, обычно, зиму в столице, весну и лето — в Крыму. К этому периоду относится торжественная встреча им в Феодосии великой княжны Марии Александровны, после поездки с нею в Константинополь, постройка в 1871 г. собора и музея, открытие мужской гимназии (1873 г.) и пр. В 1873 г. он отправился в Ниццу, Флоренцию и Константинополь, где был осыпан милостями султана Абдул Азиса. 1877 г. пробыл в России, в 1878.г. посетил Голландию, Париж, Франкфурт, Штутгарт, Мюнхен, Флоренцию и Геную, где писал знаменитые картины из серии Колумба. В 1879 г. он возвратился в Россию, где в следующем году его ждали два события: одно - радостное открытие 17-го июля 1880 г. галереи в Феодосии и избрание тогда же почетным гражданином этого города, другое - грустное и неожиданное, кончина любимого брата, архиепископа Гавриила.

В 1881 г. художник снова путешествует по Греции и, главным образом, останавливаем свое внимание на Смирне, давшей ему обильный материал для творчества. В последующие годы им устраиваются беспрерывно выставки в С.-Петербурге (83 г.), Феодосии (84 г.), Бухаресте, Одессе, Николаеве, Харькове, Риге (86—87 г.г.). В 1887 г. в С.-Петербурге был по-царски отпразднован его 50-летний юбилей, и в том же году им было подарено Феодосии 50 тысяч ведер воды из своего источника "Субаш". К этому же периоду относится исходатайствование им порта и железной дороги для Феодосии, что воскресило город из пепла и превратило его в бойкий портовый уголок. В 1896 г., по его инициативе, в Феодосии был открыт памятник Александру 3-му, разрешившему вопрос о порте в пользу Феодосии; в 1897 г. состоялось торжественное чествование художника по случаю 80-летия со дня его рождения и 60-летнего юбилея художественной деятельности. В последние годы он еще устраивал выставки, в 1898 г. в Лондоне, в 1900 г.— в Париже (на Всемирной выставке) и в Петербурге. Последнюю выставку Айвазовский еще посетил, и в страстную среду уехал на родину, а на Пасху, 19 апреля, великого мариниста не стало. Погребен он в Феодосии, в ограде армянской соборной церкви Св. Георгия.

За свою долголетнюю жизнь Айвазовский написал несметное количество произведений, число коих достигает чуть ли не до 7000. Во всех уголках мира рассеяны перлы его творчества, и картины великого мариниста имеются почти во всех величайших мировых музеях, почти во всех лучших коллекциях, дворцах и пр. В первые же годы самостоятельной художественной деятельности Айвазовского критика выделила отличительные черты его творчества. Идею изображения стихийной жизни природы художник заимствовал через Таннера у Тернера, не внеся в этом смысле нового в историю мировой живописи. Но в картинах его постоянно выделялась особая любовь к природе, богатство фантазии, энергия молодости, свежесть поэтического замысла, стремление к новым, незатронутым мотивам, поразительное совершенство могучей техники. Выдвигая в числе главных задач — уменье ловить все возвышенное и прекрасное, достигать наибольшей правдивости в изображении красот, — художник был реалистом в лучшем смысле этого слова. Принявшись с молодых лет с жаром изучат природу, он упорно трудился над всякими этюдами моря, неба, зарисовывал корабли, живописный группы и пр. Эти альбомы, составлявшиеся во время его путешествий, при его неистощимой наблюдательности и необыкновенной восприимчивости, служили источниками, из коих он постоянно черпал свои сюжеты Результатом его трудолюбия являлась удивительная техника, выработавшая собственные принципы в изображении воздушности неба, прозрачности воды, подвижности волн и жизненности общего колорита. Кроме морских сюжетов, известны его попытку воплощения в красках отвлеченных идей, доступных перу поэта („Хаос", „Сотворение мира" и др.).

Отличительным качеством творчества Айвазовского было и то, что он писал почти всегда на память, а не с натуры. В своих автобиографических заметках Айвазовский дал следующее характерное изложение своих художественных принципов:

Рабское копирование картин великих художников", говорит он, „и подражание им — два тяжких тормоза, не только замедляющие, но весьма часто приостанавливающие развитие таланта. Учитель может задать ученику, как тему для сочинения, сюжет для пейзажа; но для исполнения его, для разрешения задачи художник должен обратиться к живой природе и по естественным данным выработать заданный ему сюжет. Картины великих мастеров следует изучать, как произведения великих композиторов, лишь с точки зрения техники, отнюдь же не в отношении сюжетов картин. Один и тот же сюжет из живой природы, подобно музыкальной теме, может варьироваться до бесконечности. Задайте написать закат солнца 20-ти ученикам, и его изобразят более или мене близко к природе на двадцать различных родов; каждый ученик уловить черты, особенно близкие его понятию, чувству, художественному чутью. Идеализация живой природы — есть крайность, которой я всегда избегал и избегаю в моих картинах; но поэзию природы — всегда чувствовал, чувствую и стараюсь передать ее моею кистью. Обаяние лунной южной ночи, неба ясного заката, ужас, нагоняемый на душу бурей .или ураганом, — вот те чувства, которые вдохновляют меня, когда я пишу картины. Реализм в живописи всегда уместен там, где того требует сюжет картины. Но грустно видеть, когда художник идеальную красоту облекает в прозаическую форму, т. е., изображая сюжет, полный поэзии, излагает его чуть не площадным образом...

„..Живописец, только копирующий природу, становится ее рабом, связанным по рукам. Человек, не одаренный живою памятью, сохраняющей впечатления живой природы, может быть отличным копировальщиком, живым фотографическим аппаратом, но истинным художником - никогда! Движения живых струй неуловимы для кисти: писать молнию, порыв ветра, всплеск волны — немыслимо с натуры. Потому-то художник обязан запоминать их, чтобы вносить в свои картины.

„Так я писал 40 лет тому назад, так я пишу и теперь: писать тихо, корпеть над картинами — я не могу. Сюжет картины слагается у меня в памяти, как сюжет стихотворения у поэта: сделав наброски на клочках бумаги, я приступаю к работе, и до тех пор не отхожу от полотна, пока не выскажусь на нем моею кистью. Обдумывая картину, я не отвлекаю от него моего внимания не только праздными разговорами, но даже видом предметов посторонних, не выхожу на улицу, не смотрю ни на горизонт, ни на окружающую местность".

„Непременное условие моей мастерской — гладкие стены, не обвешанные ни картинами, ни эскизами. Удаление от местности, изображаемой на моей картине, заставляет лишь явственнее и живее выступать все ее подробности в моем воображении. В Крыму я пишу виды Балтийского прибрежья, летом — пейзажи зимние, в пасмурные дни ясное безоблачное небо с восходом солнца. Вдохновленный видом живописной местности, при эффектном ее освещении, либо каким-нибудь моментом бури, я сохраняю воспоминание о них многие годы. Таково же точно свойство и чувствительных моих способностей: горе и радость я сознаю сильнее, когда они переходят в область минувшего. Мое воображение сильнее восприимчивости действительных впечатлений; они записываются в моей памяти какими - то симпатическими чернилами, проступающими весьма ясно от времени или от теплого луча вдохновения.

„В течение сорока лет моей художественной деятельности я написал очень много картин, на которых сосредоточены воспоминания о живой природе разных местностей и разных эпох моей жизни. Бурю, виденную мной у берегов Италии, я на моей картине переношу на какую-нибудь местность Крыма или Кавказа, лучом луны, отражавшимся в Босфоре, я освещаю твердыни Севастополя. Таково свойство моей кисти и характерная особенность моей художественной складки".

Справедливость требует отметить, что то однообразное и беспрекословное увлечение картинами Айвазовского, какое имело место до 90-х годов, в последнее время сменилось несколько пессимистическим отношением к ним части художественной критики. Как известно, последние годы его творчества, начиная с конца 80-х годов, считаются более слабым моментом художественной его деятельности. Об этих картинах все чаще и чаще складывалось мнение, что сюжеты и технические приемы повторялись в них с утомительным однообразием. В последнее время более левая группа художников упорно проводить свои воззрения на творчество Айвазовского, считая его изображения - красочной ложью, а его картины перепевами с постоянным повторением самого себя. Однако в широких массах популярность этого имени ничуть не понижается, а посещаемость галереи и необыкновенный спрос на картины Айвазовского служат лучшим доказательством неувядающего обаяния его мировой славы.

В ряду упреков, посылавшихся по адресу художника, выделяется также указание на его склонность к негоциантским занятиям: легкий сбыт, быть может, и повлиял на технику его творчества, выработав в нем мастера, „вырабатывавшего" огромные полотна в несколько часов. Сам Айвазовский считал, впрочем, такие скоропалительные картины наиболее удачными, но сожительство истинного художественного таланта с обильными наслоениями негоциантского характера считалось всегда наиболее уязвимым местом для уколов критики. Отмечалось также и нетерпимое отношение его к начинающим талантам, с приведением примеров с обиженным им Арх. Ив. Куинджи и другими. Ставилось ему в упрек и отрицательное отношение ко всей культуре, заставлявшее даже отказываться от чтения и заменять истинные фундаменты образования поверхностными слоями внешнего лоска, усваиваемого благодаря постоянному обилию деятелей искусства и литературы, окружавших художника тесным кругом. Это поверхностное образование вызывало в нем и постоянное подпадание под чье-либо влияние и отсутствие собственных прочных взглядов.

Чего нельзя было отрицать в Айвазовском — это его любвеобильного сердца и безукоризненного отношения к ближним. Дом его служил постоянным пристанищем для всякого, и сановный вельможа с большой неохотой подавал там свои два пальца „шокировавшему" его бедняку. Особенно ярко проявлялась в нем любовь ко всему феодосийскому, к горожанам и к городу. Известны его постоянные хлопоты о Феодосии, которой он дал порт и железную дорогу, воду, мужскую гимназию, музей, собор, памятник и пр. Не удивительно, что в родном городе он был настоящим некоронованным царьком, и беспрекословное подчинение во всех областях жизни, слепое повиновение жителей и безапелляционность его вызывались там не стимулами страха, а истинным преклонением пред редким гражданским расположением его к Феодосии.

Убаюкиваемый царскими почестями в Феодосии, щедро одаряемый царскими милостями в течение четырех пережитых им царствований, не оставляемый горячим расположением широких масс, мирно почил этот художник - миллионер - царедворец на закате своих дней, одаренный почти всеми дарами жизни, в чине действительного тайного советника, с коллекцией орденов почти всего мира и славой, укрепленной во всех странах света. И наиболее ярким афоризмом, служащим всегда для характеристики его необыкновенной фортуны, недаром берут следующее его характернейшее откровение: „Грешно мне было бы жаловаться; особенно тяжких страданий в жизни моей я не испытывал. А если что и было, то прошло слишком давно, чтобы о том вспоминать".

В Феодосии память о великом маринисте сохранена до настоящего времени довольно полно. Почти все достопримечательности города позднейшего периода связаны так или иначе с этим именем. Украшением города служит его картинная галерея, прекратившая свою деятельность из-за военных событий. Музей древностей обзавелся собственным зданием только благодаря Ивану Константиновичу, устроившему в 1871 г. на т. наз. Митридатской горке это красивейшее в городе и стильное здание. Им же сооружены: часовня в память ген. П. С. Котляревского, памятник-фонтан в честь своего покровителя, б. Феодосийского градоначальника А. И. Казначеева (1886 г.), популярный фонтан Айвазовского (1888 г.). В честь жены его, в ознаменование дара 50 тыс. ведер воды, городом сооружен на бульваре бюст „Доброму гению" (1890 г.).

В армянской церкви св. Георгия красуются и ныне картины-иконы кисти Айвазовского (Погребен он там же, во дворе, при чем на саркофаге помещено оригинальное армянское изречение: „родившись смертным, оставил бессмертную память"). Картины его кисти имеются также в армяно-григорианской церкви св. Михаила и Гавриила Архангелов, а также в православном Александро-Невском соборе (громадная картина — икона „Хождение Спасителя на водах").

С именем его связана и существующая ныне мужская гимназия, в коей он долгое время состоял поч. попечителем (Брат его архиепископ Гавриил, реставрировавший древнюю армянскую церковь св. Иоакима и Анны, в 1865 г., — основал в 1858 г. другое средне-учебное заведение — Халибовское училище, здание которого существует и ныне).

Упомянем также о работах, произведенных по инициативе Айвазовского в 1849 г. на горке в районе дачи Ольшевской. Там раскопками обнаружен был целый ряд предметов древнегреческого периода, как напр. эллинский меч, ожерелье и др. ценные экземпляры, находящиеся в Эрмитаже. Кроме того, конечно, имя Айвазовского заставляет вспоминать о себе почти на каждом шагу, т. к. именем его названы: улица, бульвар, школа, амбулатория (в Ст. Крыму) и пр.

Образовавшийся в Феодосии еще в 1900 г. комитет по сооружению памятника Ивану Константиновичу предполагал обставить празднование 100 летней годовщины со дня рождения художника самым торжественным образом. Предполагается осуществить эту программу по окончании войны, когда наступят более удобные для этого времена, и когда установится некоторое спокойствие. Принципиально комитетом одобрена следующая программа, выработанная секретарем В. Д. Гейманом. Именем Айвазовского будут наименованы: мужская гимназия, набережная, улица, издана будет биография, при чем получено разрешение на перепечатку известной биографии, написанной со слов художника г. Каратыгиным и помещенной в „Русской Старине" за 1877 и 78 годы. Доклады о жизни и деятельности художника обещаны душеприказчиком его С. С. Крымом, худож. критиком М. А. Волошиным, составляющим монографию о нем по поручению директора Третьяковской галереи Игоря Грабаря[2] и друг. Принципиально постановлено учредить музей Айвазовского, для коего наследниками обещаны ценные экспонаты из домашних коллекций. Начато составление списка всех картин Айвазовского, составление копий и снимков с них и пр.

Памятник будет открыт по окончании войны, при чем скульптурные работы выполнены уже скульптором И. Н. Гинцбургом. Необходимые для этой цели суммы составились из 6 тыс. руб., собранных путем всероссийской подписки, и из ассигнований города (2 тыс. руб. , земства (губернское — 500 руб., уездное - 1 тыс. руб.) и пр. Принятая и думой, эта программа из-за революционных событий была затем отложена, и решено пока ознаменовать день юбилея простой панихидой на могиле художника. Полное чествование по вышеприведенной программе предположено осуществить в первый же удобный момент.

В. Гейман.
ИТУАК Т.55  стр. 192

---

[1] По другим данным, это сделал правитель канцелярии Казначеева Славинский.

[2] Предполагал принять участие в этом чествовании и друг Айвазовского покойный Л. П. Колли.

Феодосия - "окно в прошлое" Feodosia - "a window into the past"

Феодосия - "окно в прошлое"
Feodosia - "a window into the past"

Часто в интернете стали попадаться фотографии одного и того же места в разное время, на одном снимке. Но не встречал таких работ города Феодосии и поэтому у меня зародилась идея еще год назад сделать что-то подобное. Сразу сделал пару снимков, но потом не всегда время было и т.д. Потом еще немного, но выкладывать как-то не хотелось пока все задумки не сделаю... Но как это бывает, пока я думал у кого-то зародилась похожая идея и в сети появились такие работы. И я решил опубликовать то что есть, надеюсь понравиться. Серию снимков решил назвать - "Окно в прошлое"

Феодосия. Перекресток улиц Земская и Галерейная.

Феодосия. Проспект Айвазовского.

Феодосия. Галерея Айвазовского.

Феодосия. Дача Стамболи.

Феодосия. Дача Стамболи.

Феодосия.  Музей древности, холм Митридат.

Феодосия. Галерея Айвазовского.

Феодосия. Железнодорожный вокзал.

Феодосия. Гостиница Астория.

Феодосия. Мужская гимназия, ныне ФФА.

Первухин Денис Евгеньевич (Феодосия)

При использовании материалов сайта ссылка на сайт обязательна

Венецианский колодец в Крыму. (Ben veneziana in Crimea.)

Венецианский колодец в Крыму

Так называлась статья в архитектурном и художественно-техническом журнале "Зодчий" за 1904 г. В очередной раз наткнувшись на интересное издание, я решил проштудировать его, на предмет информации связанной с моим городом. Каких - то проектов зданий мне не попалось, зато встретилась интересная статья про загадочный "Венецианский колодец в Крыму", да еще и в Феодосийском уезде. 

Фото в заголовке статьи журнала "Зодчий"

В статье описывается актуальная и поныне проблема, нехватки пресной воды в степной части Крыма. Рассказывается о несовершенстве открытых водоемов, в которых вода попросту испаряется, портится и бывает причиной инфекционных заболеваний. А ведь и сейчас наши водохранилища ни чуть не лучше. Конечно наука шагнула вперед и теперь есть множество фильтрующих систем. Но к сожалению их качество и состояние зачастую оставляют желать лучшего. В те времена в степной части Крыма многие населенные пункты пользовались водой из так называемых "Аутов".

"Аут - У татар восточной части Крыма, это суть ископанные уступами пруды, куда плугами проведены борозды для стока весенней и дождевой воды. Ауты есть единственные хранилища воды, при которых живут татары деревнями. Водохранилища эти можно назвать открытыми цистернами. (От А.И. Шмакова)"[1].

По инициативе симферопольского земского деятеля А.Х. Стевена [2], гидролог земства профессор Головнинский (имеется в виду Н.А. Головкинский)[3], в 1893 предложил соорудить искуственный источник на основаниях, изложенных им расчетов:

"На 130 чел. жителей, полагая по одному ведру в день на каждого, потребуется в годъ 47.450 ведер = 60 куб. саж.; полагая 1/3 на испарение и просачивание, нужно собрать 90 куб. саж воды. При средней мере годового слоя осадков в 1 фут (304 мм.), потребуется водосборная площадь в 630 кв. саж., или квадрат со стороною приблизительно в 25 саж. Предполагая воронкообразную насыпь (в форме четырехгранной опрокинутой пирамиды) в 1/2 саж. наибольшей глубины, имеем объем насыпи = 314 куб. саж. Такая насыпь (песчаная) может вместить при насыщении около 78 куб. саж. воды. На 1/3 года вероятной засухи нужно иметь запас воды в 20 куб. саж., если он хранится в закрытом резервуаре, где испарение ничтожно, и в 30 куб. саж., если он пополняет насыпь, причем занимает вчетверо больший объем ее, т. е. 120 куб. саж.; 120 куб саж. составляют нижнюю часть насыпи до 1-й сажени высоты в средине; следовательно верхний слой до 1 1/2 арш. толщиною, наиболее подвергающийся нагреванию солнцем, может оставаться безводным"! 

Проект источника

На основании этих расчетов в 1900 - 1901 г.г. инженером Таврического земства Д.Д. Рихтером [4] был составлен проект и сооружен сам источник. А построен он был в 50 верстах от Феодосии при деревне Каранчат, в 3 верстах от села и от берега Черного моря, на северном склоне возвышенности Коба-Теке и в 77 саженях от проезжей дороги. 

Вид воронки сверху

"Яма, вырытая для водосбора, имеет вид опрокинутой усеченной пирамиды с площадями оснований 16x40 = 640 кв. саж. и 1,20x5 = 6 кв саж., местный грунт вынут на глубину 1,50 саж.; вынутая глина насыпана вокруг вырытой пирамидальной воронки таким образом, чтобы откосы насыпи служили продолжением граней воронки, а потому высота всей воронки равна 2 саж.

На дне вырытой воронки устроен резервуар, размером 5x1/2x1/3 саж. = 5/6 куб. саж. = 700 ведер, с цементированным дном и стенками, перекрытый сводом, сложенным из камней насухо — для беспрепятственного поступления воды в резервуар через швы кладки.

Над этим резервуаром, для осмотра его, выведена каменная цилиндрическая горловина, диаметром 0,5 саж. Кроме того, в цементированную цистерну заделана железная оцинкованная дюймовая труба, проводящая воду к «фонтану», устроенному возле проезжей дороги и снабженному незамерзающим краном.

По вырытии воронки, грани ее были смазаны жирной глиной, цистерна была обложена камнем насухо, снизу более крупным, а наверху более мелким; затемъ воронка была заполнена морским песком в количеств около 380 куб. с; при этом нижняя часть воронки заполнялась более крупнозернистым песком. Поверхность песчаного заполнения воронки покрыта камнями неправильной формы, чем предположено было, кроме уменьшения испарения и выдувания песка ветром, затруднить доступ скоту на поверхность воронки. Кроме того, все водохранилище обнесено проволочной изгородью.

Смазка граней воронки жирной глиной, первоначально  не предполагавшаяся, была предпринята в виду того, что на глубине около 3 арш. обнаружены были каменистые жилки, сквозь которые просачивалась вода, хотя и в незначительном количестве, но горько-соленого вкуса.

После первых же дождей в цистерне скопилась вода и кран был открыт, причем вода истекала полной струей по расчету около ведра в 100 сек., в течении 4 1/2 часов, и затем вытекание воды прекратилось. На другой день кран был снова открыт и вода снова вытекала в течении часа, что указало на медленное выделение воды из песка. По вкусу вода оказалась горько-соленой; с течением времени привкус постепенно уменьшался и в настоящее время источник работает вполне удовлетворительно, давая пресную воду. Первоначальный привкус объясняется тем, что воронка заложена морским песком; во избежание этого явления песок (морской) должен заготовляться возможно заблаговременно, рассыпаться тонкими слоями для выщелачивания солей дождями.

Поверхность воронки в течении года может собрать количество воды, выражаемое следующей формулой:

Q = 0,37xAxB

где А—площадь в кв. саж = 640

В = 360x2/3 = 240,

принимая среднее количество атмосферных осадков в 360 мм. в течении года и пологая что 1/3 атмосферных осадков пойдет на испарение.

Тогда Q = 0,37x640x240 = 56882 ведра (одному миллиметру осадков соответствует 0,37 ведра воды на квадр. саж. поверхности).

Принимая, что в кубе песка между отдельными песчинками, сумма всех пустот ровна 1/4 части и имея в воронке около 350 куб. с. песка и камня, находим, что песчаная засыпка может вместить:

87,5x800 = 70,000 ведер воды.

Опыт вышеописанного устройства у нас в степных и безводных местностях России, конечно, очень интересен. Подобного рода устройства широко практиковались в Венеции и в настоящее время сильно распространены в Америке.

Особенно важно в подобных сооружениях, чтобы вода в песке сохранялась по возможности глубоко над поверхностью почвы; тогда она сохраняется от порчи, оставаясь постоянно в чистом вид, готовой к употреблению.

При составлении настоящей заметки, мы пользовались любезно предоставленной нам автором проекта ннженером-строителем Д.Д. Рихтером пояснительной запиской и личными его объяснениями"[5].

Гражд. инж. Е. Татаринов[6]

Весьма интересная и актуальная статья. Причем больше ни где я не нашел упоминаний про этот проект. Теперь разберемся где же был построен колодец. Дело в том, что в Феодосийском уезде не было населенного пункта Каранчат, как и возвышенность Коба-Теке отсутствует в топонимике Крыма. Если взять в расчет сколько опечаток было допущено в статье, то можно предположить, что и название написано не правильно. Раз речь идет о степном Крыме и возле Черного моря, то скорей всего - это район мыса Чауды. В этих краях было очень подходящее татарское селение Карангат. Оно действительно входило в Феодосийский уезд и находилось примерно в 50 верстах (ок. 53 км.) от Феодосии.

Фрагмент военной топографической карты РККА 1933 г.

В деревне Карангат, входившей в Джапар-Бердынское сельское общество, числилось 469 жителей в 62 домохозяйствах на 1902 год. При Советской власти, по постановлению Крымревкома от 8 января 1921 года  села включили в состав Керченского уезда, в октябре 1923 года преобразованного в Керченский район. В 1944 году, после освобождении Крыма ,  18 мая крымские татары были депортированы в Среднюю Азию. А  Карангат и Дюрмен объединили и переименовали в Черноморское, в связи с организацией Керченского полигона. Сейчас на месте села находиться испытательная базы «Черноморское».

Единственная ближайшая гора - гор. Дюрмен, которая находится примерно в 3 верстах (ок. 3,2 км.) от Черного моря. Возможно когда-то она носила название Коба-Теке, которое можно перевести как "Козья гора", а возможно это еще одна опечатка. Но с другой стороны, судя по общему плану источника Коба-Теке - это весьма условная возвышенность и должна она находиться в 77 саженях (ок. 140 м.) у дороги. Также упоминается о фонтане который был у самой дороги, возможно от него остались какие-нибудь следы.
Кроме того А.В. Гаврилов [7] проводил разведку в районе мыса Чауда в 2003 г. Вот интересные комментарии по этой местности:
"Морской берег в этом районе высокий и активно разрушается абразией, что явилось причиной перенесения заставы вглубь территории. В осыпях на морском берегу были найдены фрагменты т. н. двуствольных ручек от светлоглиняных амфор, время бытования которых относится к I в. до н. э. – I в. н. э. Здесь также находилось позднесредневековое поселение, о чем свидетельствует находящийся в балке колодец, устье которого перекрыто известняковой плитой с отверстием. Данный колодец наполнялся, очевидно, подпочвенными водами, как и подобные сооружения на мысе Чауда. Несомненно, абразия уничтожила большую часть позднесредневекового и, соответственно, античного поселения.
При обследовании южного подножия горы Дюрмен на развалинах бывшей, одноименной татарской деревни Дюрмен (тат. «Мельница», населенный пункт существовал до 1944 года), что располагалась к северу от мыса Карангат, часто попадались фрагменты гераклейских и синопских амфор IV в. до н. э., что, несомненно, указывает на заселенность этой территории в античную эпоху. Здесь же сохранились остатки нескольких старых колодцев, свидетельствующие об относительно хорошем водоснабжении этой местности"[8].

Вид с юга на колодец на территории бывшего татарского селения Дюрмен. 

Сверху перекрыт каменным корытом

К сожалению выяснить более детально, остались ли следы этого источника сейчас не представляется возможным, так вся территория закрыта для посещения. Но тем не менее было весьма интересно ознакомится с таким удивительным проектом.

Источники:

1. Бурнашев В.П. Опыт терминологического словаря сельского хозяйства, фабричности, промыслов и быта народного: в 2-х т.- СПб, 1843-1847. - Т 1. с. 16

2. Стевен Александр Христианович (1844 — 1910) — российский государственный деятель, действительный статский советник, основатель научной библиотеки «Таврика», музея древностей Таврической ученой архивной комиссии, председатель Таврической губернской земской управы.

3. Головкинский Николай Алексеевич (1834 — 1897) — известный геолог-фундаменталист и гидрогеолог. Участник  Крымской войны 1853—1856 гг., добровольцем отправился защищать Севастополь. Он, в частности, принял бой в известном Кадыкойском сражении и был награжден за участие в Крымской войне бронзовой медалью на андреевской ленте. Его именем назван водопад, открытый учёным на склонах Бабуган-яйлы, на реке Узень-Баш, в его честь близ горы Кастель воздвигнут памятник. Имя учёного носит также естественная гранильня камня в районе поселка Лазурное под Алуштой и базы отдыха «Кастель».

4. Рихтер Давид Давидович (ок. 1858 - ?) инженер, архитектор (водолечебница в Саках), гидрогеолог. Есть данные о нем: Памятная книга Таврической губернии на 1914 г. - Симферополь, 1914. - с. 13. Там сказано что он был старшим инженером технического бюро Таврического земства, почетным потомственным гражданином Симферополя. Источники: Бобков В.В. "К истории земско-статических исследование в Таврической губернии (1884-1889)"; Володимир Iванович Вернадський. Листування з украiнськими вченими. Петр Абрамович Двойченко (1883 -1945).

5. Зодчий - журнал архитектурный и художественно-технический. Орган С.-Петербургского общества архитекторов. Спб. 1904. - 1186 с.

6. Татаринов Евгений Александрович впервые упоминается среди инженеров-строителей Н. Новгорода в 1898 году, когда он участвовал в геологических исследованиях грунта при строительстве церкви Спаса (ул. М. Горького, 177а). Он автор проекта первого корпуса губернской гимназии (ул. Улянова, 1) и расширения здания Мариинской женской гимназии (ул. Краснофлотская, 69). Татаринов детально исследует конструктивные, объемно-пространственные и художественные особенности Троицкого собора и крепостных стен Макарьев-Желтоводского монастыря, а также Гордеевской церкви Строгановых (XVII в.) с целю их сохранения и реставрации. В 1903 году он переехал в Рязань.

7. Гаврилов Александр Викторович, к.и.н., с.н.с. Крымского филиала Института археологии НАН Украины. Родился в 1958 году в селе Мичурино Кировского района Крымской области УССР, в 1985 окончил Симферопольский государственный университет им. М. В. Фрунзе (ныне Таврический национальный университет им. В.И. Вернадского). С 1981 года принимал участие в исследованиях различных археологических памятников Крыма и юга Украины. С 80-х гг. XX века изучает хору и сельскую округу античной Феодосии, в 1999 году защитил диссертацию на тему: «Сельская округа Феодосии в V — II вв. до н. э.». Автор двух монографий: «Округа античной Феодосии». – К., 2004; «Амфорные клейма округи античной Феодосии. – Донецк, 2011 и более 80–ти научных статей и публикаций. В настоящее время продолжает изучать античные и средневековые древности Юго-Восточного Крыма.

8. Причерноморье. История, политика, культура. Выпуск III. Серия А. Антич-ность и средневековье. Избранные материалы Международных научных конферен-ций «Лазаревские чтения» / Под общей редакцией В.И. Кузищина. - Севастополь: Фили-ал МГУ в г. Севастополе, 2010. – 165 с.

Первухин Денис Евгеньевич (Феодосия)

При использовании материалов сайта ссылка на сайт обязательна